Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-1 [СИ]

Закончив Лондонский университет по факультету экономики, она вернулась на родину, чтобы помогать отцу в это нелегкое и неспокойное время. В Джидде, экономической столице Саудовской Аравии, стоящей на берегу Красного моря было неспокойно. То и дело разоблачали каких-то террористов, боевиков, неподалеку был Йемен, а там — экстремистов хватало и до них — было несколько десятков миль по морю. Джидда была современным городом, до начала обострения обстановки на Востоке — чадру здесь носили далеко не все. Теперь же — ради спокойствия отец поставил перед ней выбор: либо хоть в чадре, либо ходить с телохранителями. Женщину в чадре, кем бы она не была, не осмелился бы тронуть никто, даже самые отмороженные из религиозных фанатиков — за такое убили бы свои. Карина подумала и выбрала чадру. В конце концов, это было даже сексуально… чем больше скрываешь, тем больше вызываешь вожделения у знакомых мужчин. Она это знала еще по Лондону.

Итак, Карина Аль-Максуд с подругой — стояла на втором этаже торгового центра Red Sea Moll, одного из крупнейших в регионе и выбирала наряды в доме одежды Эли Сааб, ливанского кутюрье, покорившего Голливуд и одновременно с эти одевавшего принцессу Ранию, одну из красивейших женщин Востока. У него были две линейки — для Запада и для Востока, традиционные наряды, которые могла одеть верующая женщина. Как раз то что нужно — ведь если дизайнер — мастер, то даже чадра может быть сексуальной.

Надев одну из новинок — она закрутилась на подиуме, вполне профессионально.

— Ну, как? — спросила она.

— Не знаю… — сказала Джана, ее лучшая подруга — это так…

Чадра была сделана из специальной ткани. Запрет открывать тело выполнялся лишь формально — ткань была такой, что шагов с пяти было ничего не видно, но с пары шагов было видно очень и очень многое…

Она подошла ближе. Джана ахнула.

— О, Аллах… это так провокационно.

Карина подмигнула. С Джаной они росли вместе с самого детства, правда у нее было что-то не то с обменом веществ и поэтому у нее было не меньше тридцати килограммов лишнего веса. Карина обожала сплавлять на попечение Джаны поклонников, которые ее не слишком то интересовали.

— Значит, покупаем — решила Карина. В Лондоне она научилась принимать решения быстро и жестко, как мужчины.

— Твой Майкл сойдем с ума.

Карина подмигнула.

— Хочешь, покажу кое-что.

— Хочу.

Карина дала подруге свой телефон, поставив на него нужный ролик, и отправилась оплачивать купленную чадру. В магазине работали только женщины, поэтому смысла закрывать лицо не было. Когда она вернулась, то застала свою подругу красной от смущения.

— Но это же… такой разврат…

Карина обняла свою подругу.

— Нет ничего плохого, чтобы потанцевать перед своим любимым мужчиной. Это двадцать первый век, подружка. Пошли, пообедаем…

К сожалению — молодости свойственна доверчивость и нежелание задуматься над тем, над чем задуматься определенно стоило бы. Карина никогда и не думала, что подруга ненавидит ее. Но это было так. Карина была успешной девушкой с западным дипломом, она могла соблазнить любого мужчину, что правоверного, что неверного. А Джанне — ничего не оставалось кроме плотной чадры и брака с нелюбимым мужчиной, которого выберет ей его семья. Именно поэтому — она скопировала запись с телефона подруги на свой телефон. И послала эту запись в Комитет по насаждению благодетели и предупреждению пороков, известный как Мутава, религиозная полиция. Именно там, кстати, начинал свою кровавую карьеру молодой, длинный, худой, верующий человек с глазами библейского пророка, имя которого стало потом известно на весь мир. Осама бен Ладен…

Вечером, у Карины аль-Максуд были дела. Поэтому — из офиса она поехала не домой, ее новенький бронированный внедорожник Тойота направился на Восток, к выезду из города.

Несмотря на то, что внешне она соблюдала догматы Ислама — Карина аль-Максуд давно уже жила жизнью западной светской женщины. Учась в Лондоне, она научилась ценить красоту своего тела, необычную и яркую, такую, какая бывает только у метисок. Научилась она ценить и внимание мужчин. Ей было жаль своих подруг — забитых, запуганных, ничего не знающих. Обычно — еще в раннем возрасте их выдавали замуж, иногда за родственников, иногда в гаремы. Не было и речи о том, чтобы пройтись по городу без паранджи — какое там, в Королевстве долгое время шла дискуссия, разрешать женщинам водить машину или нет, потому что опасались, что это может привести к падению нравов и проституции (?!). Каждая женщина была предназначена Аллахом для того, чтобы родить несколько детей, расплыться как корова и тратить бездумно деньги своего мужа. Вращаясь в высшем обществе Королевства, она знала, как ведут себя такие женщины, потому что не раз секретничала с такими. Они покупали за бешеные деньги платья, которые ни разу не надевали, они покупали другую чушь, которая им была не нужна — мстя таким образом мужам за свою несчастливую и никчемную жизнь. В последнее время — модным стало тайно финансировать мужниными деньгами радикальную оппозицию — дошло до того, что женщины сознательно подгрызали фундамент Королевства только чтобы хоть как-то отомстить. Они в жизни не узнали ничего интересного, не сделали ничего полезного… О, Аллах, неужели именно этого ты хотел?

Она знала и саудовских мужчин. Нормально выйти замуж она не могла — потому что была метиской и имела высшее образование. Но при этом — половина мужчин Джидды, да и не только Джидды мечтала затащить ее в свою постель, сделать любовницей. В фильмах — показывали совсем других шейхов… сухих как палка, с аккуратной бородкой, горящими глазами и благородными манерами… с любым из таких она и сама была бы не прочь. Но действительность была куда мерзее — юноши из благородных семейств знали, что их ждет высокооплачиваемая синекура в АРАМКО или одной из других таких полугосударственных компаний, и им ничего для этого не надо добиваться самим — нужно только пресмыкаться перед домом Саудов. В результате — не научившись ничему, не добившись ничего самостоятельно, они занимали начальственные посты, нанимали тех, кто будет делать для них работу, получали то, что не заработали, покупали себе Мерседесы и ездили на них, боясь даже шаг сделать пешком. Они расплывались как женщины, заплывали жиром, они покупали себе женщину в жены или даже несколько, им дарили дом, где они существовали как хомячки в золоченой клетке, они тайно попивали харам по вечерам и не могли усердствовать в намазе, потому что их живот не давал им это сделать. Они тайно посещали заведения с маленькими девочками, а то и мальчиками, Карина знала, что некоторые из них летали в Африку и охотились там на людей. В последнее время появилась новая мода — чартер в Ливию, там их со всеми предосторожностями доставляли на поле боя, там они делали несколько выстрелов по посту ООН или частным охранникам — и под крики «Аллах Акбар» отбывали восвояси. Потом — они гордились друг перед другом, что лично участвовали в Джихаде и рассуждали, что Аллах скостит им их харам и прочие грехи. На нее — они посматривали вожделенно и злобно, они желали ее, но знали, что ее нельзя купить и не знали, как завоевать ее — потому что никогда не завоевывали женщин. Были, конечно, и счастливые исключения из правил… но такие попадались редко и были штучными экземплярами. Мужчины, которые поднялись над мерзким болотом и стали настоящими воинами.

Карина аль-Максуд свернула с одной из главных трасс города, покрутилась немного по второстепенным улицам, внимательно смотря в зеркала заднего вида — не следит ли кто за ней. Никто не следил. Потом — она остановила свой внедорожник около одного из складов — и через пару секунд в него скользнул Майкл, как обычно появившийся как из воздуха.

— Покрутись еще немного по улицам — сказал он — сделай пару кругов.

— Это вместо «привет»?

— Привет. Покрутись еще немного по улицам, сделай пару кругов.

— Мерзавец… — она повернула руль.

Майкл был совсем не таким, какими были большинство мужчин здесь. Прежде всего — он был мужчиной, в то время как большинство здесь — мужчинами не были. Ему было тридцать лет и он был шпионом. Точнее разведчиком… а до этого он служил в каком-то специальном подразделении и прошел Афганистан. У него были шрамы на теле, убийственно-зеленые глаза цвета русских драгоценных камней и пистолет, который он всегда носил при себе.

Заниматься шпионажем — Карина аль-Максуд согласилась сразу. И не только потому, что это было круто. Да, это был шаг за грань, за шпионаж здесь могли забить камнями или утопить и даже не посмотреть, кто она. Но она — ненавидела эту страну, ненавидела ту страну, в которой родилась — и в то же время искренне хотела сделать ее лучше, вырвать из пут мракобесия и мужского шовинизма. Поэтому — когда этот парень подсел к ней в одном из торговых центров — она не стала его прогонять. И потом — не стала.